Тимофеев Иннокентий Николаевич – самодеятельный художник из города Читы.
Родился 13 сентября 1938 г. в городе Чите. Окончил Саратовский индустриально-педагогический техникум по специальности техник-технолог литейного производства. Большую часть жизнь проработал инженером на Читинском машиностроительном заводе. Рисовать картины начал в 2009 году, когда после выхода на пенсию появилось много свободного времени.
Впервые участвовал в 2017 г. в краевой выставке забайкальских художников (Чита, МВЦ).
В мае 2019 г. занял 1 место в краевой выставке «Салют Победы» (г. Чита в рамках регионального проекта «Война глазами забайкальцев» и Всероссийской выставки-смотра художников-любителей и мастеров декоративно-прикладного искусства «Салют Победы».
В июне 2019 г. стал лауреатом Межрегиональной выставки-смотра художников-любителей и мастеров декоративно-прикладного искусства Дальнего Востока «Салют Победы» (г. Якутск, Республика Саха (Якутия).
В сентябре 2020 г. работы И.Н. Тимофеева экспонировались на Всероссийской выставке художников-любителей и народных мастеров «Великому подвигу посвящается» (г. Москва, Новая Третьяковка).
В выставках принимали участие четыре работы Иннокентия Николаевича: «Битва под Москвой», «Гибель танкиста», «Направление главного удара» и «Трагедия семьи».
Сюжет картины «Битва под Москвой» основан на реальных событиях и рассказывает о гибели брата – Тимофеева Николая Николаевича – в 1942 году под Москвой: «К месту боевых действий прибывает эшелон с воинами-забайкальцами. Фашистские самолеты атаковали его. Погибло много солдат, среди которых был мой брат…».

Сюжет картины «Гибель танкиста» рассказывает о гибели другого брата – Тимофеева Юрия Николаевича, старшего сержанта 12 гвардейской механизированной бригады, 7 июля 1943 года на Курской дуге под Прохоровкой.
«Инструктор по танковождению, обучал молодых танкистов. Ночью въехали в противотанковый ров… Все погибли. Хоронила Юрия Шепилова Клавдия» – комментарий автора к картине.

Сюжет картины «Направление главного удара» родился у Иннокентия Николаевича после прочтения документальной книги о маршале Победы Георгии Константиновиче Жукове. На картине изображены маршалы Г.К. Жуков и К.К. Рокосовский, генералы армии К.Ф. Телегин и И.Д. Черняховский зимой 1944-1945 гг., командующие наступательной операцией.

Картина «Трагедия семьи» посвящена еще одному брату – Тимофееву Константину Николаевичу, который в годы Великой Отечественной войны был командиром партизанского отряда в лесах Белоруссии. По доносу предателя был схвачен фашистами и повешен. «Жену его Евгению заставили копать себе могилу при согнанном народе и на глазах дочери Розы, – пишет Иннокентий Николаевич. – Когда стали ее закапывать, Роза кинулась бежать, но гитлеровцы на мотоцикле ее догнали и избили до полусмерти, поломали ей кости, руки и ноги. Нашлись добрые люди, переправили Розу через линию фронта. Полгода ее лечили в Москве. После она вернулась в Читу, работала… в парикмахерской. Нас, пацанов, стригла. Уехала в Иркутск к родственникам и след ее пропал».

В ноябре 2021 года три работы Иннокентия Николаевича Тимофеева приняли участие в V Международном фестивале наивного искусства «НОВЫЙ ДЕНЬ», проходившего в выставочных залах Санкт-Петербургского творческого союза художников на Невском проспекте (г. Санкт-Петербург).

К сожалению, выставка стала последней в жизни самобытного художника. Не дождавшись даже ее окончания и заслуженного диплома, Иннокентий Николаевич ушел из жизни 23 ноября 2021 года на 84-ом году.
Везде, где экспонировались картины И.Н. Тимофеева, они вызывали большой интерес. Картину «Направление главного удара» приобрел Музей традиционного искусства народов мира (г. Москва). Работы художника есть в собраниях Музейно-выставочного центра Забайкальского края (картина «Каменушка») и Государственного Российского Дома народного творчества им. В.Д. Поленова (картины «Битва под Москвой» и «Дом Павлова»).

Иннокентий Николаевич Тимофеев прожил интересную насыщенную событиями жизнь, которую можно проследить как по его личным воспоминаниям, любезно нам предоставленным в 2019 году, так и по его картинам (а их числом 60), ведь почти все они рассказывают о реальных событиях, произошедших с ним, членами его семьи или знакомыми. Давайте вместе пройдем по этой удивительной судьбе.
Отец Иннокентия Николаевича – Тимофеев Николай Иванович (1888 г.р.) – переехал в Читу в 1902 году. Здесь женился и построил дом на Большом острове. Родились дети – Константин (1912 г.р.), Николай (1916 г.р.), Юрий (1920 г.р.), Надежда (1923 г.р.). В 1926 г. жена Николая Ивановича умерла. Он женился снова – на Лихановой Пелагее Федоровне (1904 г.р.), у которой были дети от предыдущего брака – Нина (1924 г.р.) и Григорий (19… г.р.). У Николая Ивановича и Пелагеи Федоровны родились общие дети – Мария (1928 г.р.), Варвара (1934 г.р.), Сергей, Иннокентий (наш герой 1938 г.р.), Галина (1940 г.р.), Владимир (1941 г.р), Михаил (1944 г.р.), Георгий (1949 г.р.).
Воспоминания о своей жизни в родительском доме Иннокентий Николаевич отразил в нескольких картинах.
Например, картина «Выходной на ул. Лазо». 1947 год. Выходной день. У дома сидят и стоят родственники юного Иннокентия: отец, мать, две сестры, муж двоюродной сестры, двоюродный брат отца. Рядом с ними верный пес Шарик. Дети играют в игры: чехарду, лапту, пристенок, ножички, чику. Рядом из вагона разгружают шкуры, привезенные для шубзавода, находящегося неподалеку… И «гонец» подоспел с «четвертью»…

В 1948 году в Чите случилось наводнение. Дождавшись момента, когда река Ингода начала спадать, отец Николай Иванович, взяв с собой сына Иннокентия, отправился на рыбалку. «Излучина, – пишет в воспоминаниях Иннокентий Николаевич. – Ингода поворачивает налево. Справа – пойма. В обычное время – это озерушко. При большой воде – пойма наполняется, и рыба туда лезет как в мешок. Мы приплыли, перегородили вход-выход сетями… К утру у нас было два мешка рыбы: красноперы, чебаки, щуки, ленки, таймени… Пришел мужик, устроился перед сетью и потягивает рыбку! Его не прогонишь – река общая!..»

В 1952 году 14-летний Иннокентий устроился коногоном на «бревнотаску»:
«Улица Кондинская подходит вплотную к излучине реки, где она поворачивает направо. Там была переправа – паром. Выше – лесозавод, еще выше мясокомбинат и мельница. Ниже излучины стояли два бревенчатых быка, заполненных бутом (каменные глыбы). От них на стальных тросах отходили боны – бревенчатые ленты – к левому берегу. По реке шел лесосплав. Она быстрая, поэтому плывущие по ней бревна на излучине по инерции прибивались к левому берегу и улавливались бонами. У конца бон была устроена «бревнотаска», по которой с помощью лошадей бревна перекатывались к пилораме.
Река была рыбной и рыбаки без улова не уходили».

7 июля 1953 года. «Во дворе мои сестры Мария и Варя с подружками Надей и Кларой и я с братом Володей. В этот день в околотке у шубзавода не всякий прохожий мог пройти не быть облитым водой».

В 1953 году Иннокентий окончил 7 классов. Осенью отец взял его в столярку – учить столярному делу. За год он научился делать табуретки, стулья, столы. Но большего не хотелось. Любил читать книги. Зачитывался до утра. Мать отбирала книги и даже жгла. Тогда Иннокентий устроил лежак на чердаке и читал ночью при свете фонарика.
В 1954 году подал документы в летное училище, но не прошел по зрению. Поступил на токарное отделение в железнодорожное училище, которое окончил в 1956 году токарем 5-го разряда. Поступил на работу на Читинский паровозо-вагоно-ремонтный завод (ПВРЗ) в механический цех. Его поставили на трофейный немецкий карусельный станок «ГРАФЕНСТАДЕН», на котором Иннокентий обрабатывал различные детали для паровозов и вагонов.
Как-то летом Иннокентий с братом Владимиром поехали порыбачить на остров. Но подобраться к нему можно было только со стороны воронки, образовавшейся в результате изменения русла реки Ингоды. «Диаметр воронки около десяти метров. Вода стремительно спиралью уходит вниз, вымывая глубокую в этом месте яму… Хотели на лодке краем проскочить опасное место, но воронка захватила правое весло с такой силой, что оно потянуло лодку в бездну. Лодка накренилась и вода хлынула в нее. Единственное спасение было выбить весло из уключины, что я и сделал. Лодка освободилась от весла, выпрямилась и осталась на плаву. А весло воронка затянула до дна и там его отпустила. Оно всплыло в пятидесяти метрах вниз по реке. Мы с одним веслом его догнали».

В 1957 году умерла мама Пелагея Федоровна. А чуть позже вызвали в военкомат и «назначили в подводники». Однако, узнав, что после смерти матери на иждивение у Иннокентия остались престарелый отец и трое младших братьев, комиссия дала отсрочку.
В 1958 году Иннокентия перевели работать на другой токарно-карусельный станок, тоже трофейный, но японский «НИЛЕС». Этот станок прибыл на завод в 1946 году. Но запустить его не могли: схемы были электронными, а документация отсутствовала – «трофейщики прошлепали!». Присылали из Москвы разных специалистов, но – увы! В конце концов, станок запустили на механическом управлении.

В феврале, во время отпуска, Иннокентий решил поехать поохотиться к своему родственнику Пляскину Георгию Алексеевичу в Красный Яр (поселок в 45 км от Читы). Георгий работал егерем и рассказал такую историю.
«Была поздняя осень. Он возвращался с обхода в урочище Кучегер. Припозднился и ночь его застала на хребте. Сыпал слабый снег, тропа среди деревьев еле заметна. Каким-то внутренним чутьем почувствовал, что на него кто-то смотрит. На всякий случай вытащил нож и поднял его над собой. С ветки на него обрушилось тело! Крупная рысь напоролась на нож!
Шкуру ее он мне показал; в ларе она лежала среди других шкур: белок, колонков, зайцев, лисы, волка».

В феврале 1959 года Иннокентий устроился на военное предприятие – Окружные механические мастерские Забайкальского военного округа в литейный цех, сначала рабочим по транспортировке сырья, затем – формовщиком.
А летом отец Иннокентия, Николай Иванович, решился идти за реку Витим за алмазами. Кое-как уговорил руководство мастерских отпустить Иннокентия с ним в путешествие. Долгая и опасная дорога была напрасной – алмазов они не нашли. Когда же возвращались домой, то в один из дней увидели, как волки дерут изюбря. Иннокентий выстрелил в волчицу картечью, и она вместе с молодым волком кинулась бежать…

12 апреля 1961 года весь мир облетела новость: советский гражданин Юрий Алексеевич Гагарин совершил полет в космос на корабле «Восток-1». Это событие застало Иннокентия в поселке Былыра, где он работал в бригаде электромонтажников – вели ЛЭП – и отразилось на его судьбе: в этом же году он поступил в Саратовский индустриально-педагогический техникум на специальность техник-технолог литейного производства, где несколькими годами раньше учился Ю.А. Гагарин («Гагарин – тоже литейщик»).
К занятиям в техникуме приступили не сразу: сначала 3 месяца помогали убирать урожай и заготавливать сено одному из колхозов Саратовской области. Там произошел с Иннокентием такой случай.
«В колхозе появилась угроза заражения ящуром крупного рогатого скота. Нас бросили на его спасение. Чтобы зоотехник сделала прививку корове, мы должны: один – держать ее за рога, другой – пальцами за ноздри – это ее шокирует и покоряет, это его больное место. Большому стаду мы сделали прививки и тут подвели мощного быка. Мой напарник взял его за ноздри, а я за рога. Бык рванулся, Саша не смог удержать его за ноздри. Бык поднял меня, висевшего на его рогах, и понес! Я оглянулся: приближаемся к столбу! Он же меня раздавит! Перед столбом я, собрав все силы, оттолкнулся от него вправо. Бык пронесся слева от столба, а я приземлился справа! Он за мной не побежал, а пронесся к стаду. Ребята меня поздравили за единственно правильный выход».

Когда вернулись и приступили к занятиям по сжатой программе – «учили, не поднимая головы. О прогулках, отдыхе и развлечениях нечего было и думать. Хоть мы были всесторонне подготовлены (в техникум брали только после окончания ремесленного училища и с опытом работы по специальности на производстве, а некоторые отслужили армию), все же было трудно привыкать к таким нагрузкам. Некоторые не выдерживали…
Только к весне адаптировались, успокоились головные боли. Мы уже были настоящими «индустриками».
Но нам завидовали студенты вузов: нам не надо было думать о хлебе насущном. Летом выезжали на военные сборы, обучались там военному делу, проходили шоферские курсы. Изучение автодела входило в обязательную программу в военной подготовке…
Нас одевали, обували, кормили, хоть не ахти – всего на 51 копейку в день, но человек ко всему привыкает, и мы втянулись, и нам хватало.
Жили в общежитии. Наша группа… расселена была в двух комнатах по 12 человек… Выдавали стипендию 6 рублей в месяц – на мелкие расходы.
…Ко мне соседом поселился Володя Тимофеенко. С ним мы потом дружили до конца. Когда я уже жил и работал в Чите, ездил в командировки через Москву (он жил в Подмосковье и работал на заводе) и у него останавливался. До сих пор у меня хранится отлитый из алюминия медведь с бочкой меда на горбу, подаренный им. Мы с ним всегда друг друга поддерживали.
Однажды с ним был случай. В литейном цехе стояла газовая печь для сушки форм и стержней. Запускалась она так. Сначала поджигался запальник, затем форсунки. Очередь обслуживать ее дошла до Тимофеенко. Он сначала открыл форсунки, затем запальник. А из форсунок газ-то набрался вокруг печи! Когда поджег – произошел взрыв! Вову отбросило и опалило. Весь волосяной покров сгорел, брови тоже. Так бывает, когда нарушается инструкция! Утром поднимается. Я говорю: «Теперь у нас есть Бровый (это фамилия сокурсника) и безбровый!». Был смех. Вова тоже рассмеялся…
На втором курсе стало легче. Стали появляться свободные часы и дни, появилась возможность заниматься хобби. Некоторые получали помощь от родных. Они имели возможность кое-что приобретать: костюм, пальто и пр. Но в основном были такие, как я, которым никто не помогал, и рассчитывать было не на кого. Мы шли подрабатывать на предприятиях, на станции и в порту – ночами и по выходным…
Разгружали вагоны с углем, мелом, кукурузой, зерном, гравием и пр., баржи с арбузами, овощами. В общагу приходили с арбузами под мышками. Кто хотел – тот и ел…
…Однажды вызвали на комсомольское бюро за оторванную фотографию в комсомольском билете: она как-то сама отклеилась, не была на месте. Посмотрели мою трудовую книжку и заявили: «Он много поменял мест работы! Он «летун»! Его исключать надо из комсомола!» А что такое в техникуме исключение из членов ВЛКСМ? За этим следует отчисление…
Проголосовали. Но тут выступил зам. директора В.И. Россошанский (впоследствии он напишет книгу «Парни из нашего города» о техникуме и о Ю.А. Гагарине) и сказал: «Нельзя так, ребята, рубить сплеча. Характеристики у него все хорошие, а то, что он освоил много профессий, то эти знания и навыки ему пригодятся в будущем»… Короче, результаты голосования аннулировали, вклеили в билет фотку и пожелали мне дальнейших успехов.
Время шло. Мы учились, росли всесторонне.
Иногда нас показывали городу. Саратовцам нравилось, когда мы – «индустрики» – строевым шагом проходили по улице «батальонной коробкой», все в черном, отглаженные, с залихватскими песнями, под духовой оркестр, четко печатали шаг! Люди останавливались, смотрели, и улыбались»…
В марте 1963 года в техникум приехал Юрий Алексеевич Гагарин с женой Валентиной. После общения наступило время для фотографирования с героем. Понятно, что каждый хотел быть поближе к нему. «Я оказался проворнее других сел рядом с ним… Ситуация менялась по секундам. Сначала подвели его однокашницу, попросили меня потесниться. Потом этот «воронежский» кинулся мне в ноги, просил пропустить. Зимние каникулы я проводил у них – в Воронеже: пригласил меня староста группы Николай Найденов, дескать, что ты поедешь в сво ю Читу: туда 6 суток на поезде, обратно – на отдых остается 2 дня. Я сжалился, а сам отодвинулся еще на одного.
Кстати, это было примерно в 1990-м. Прибегает соседский мальчик и говорит: «Дядя Кеша! Включайте «Поле чудес», там вас показывают!». Это сын «воронежского» привез эту фотографию на «Поле чудес».
Позднее Иннокентий Николаевич решил «восстановить справедливость» и написал картину, где он сидит рядом с Ю.А. Гагариным.

В 1965-м защитил дипломный проект. По распределению попал в систему МООП (Министерство охраны общественного порядка) – вятский лагерь для заключенных – в поселок Лесное Кировской области, где был принят в центральные паровозоремонтные мастерские (ЦПРМ) мастером II группы паровозоремонтного цеха.
«Мы, вольные, приходили к восьми, а контингент приводили в девять. Ворота закрывались, охрана занимала места на вахте и на вышках, по углам двора с высоким забором. Внутри двора и за забором – следовые полосы; снаружи – колючая проволока под напряжением. Был случай, когда к одному из заключенных принесли передачу, а ее на вахте не приняли. Тогда родственники его через проволочное ограждение, следовую полосу и забор перебросили авоськи. Расстояние большое и они упали на внутреннюю следовую полосу. Тот, кому они предназначались, кинулся за ними, но был встречен пулеметным огнем с вышки… Убит был наповал…
За три года, которые я отрабатывал, подобных случаев было изрядно…
Мне тут дали комнату в бараке, я жил один… Но жениться здесь и остаться навсегда в мои планы не входило: кругом болота, тля. Москиты, комары! Чтобы от них оградить солдат, охранявших лагеря, местность обрабатывалась дустом и другими препаратами. Порой дышать было нечем. Железная дорога была такая, что как поезд идет, паровоз и вагоны качаются на болоте, в любой момент может завалиться и утонуть. Из-под шпал хлюпанье!».
За время работы в ЦПРМ Иннокентий Николаевич зарекомендовал себя как грамотный, вдумчивый и дисциплинированный специалист, хороший товарищ. Его авторитет неуклонно рос. В январе 1966 года он был избран секретарем комсомольской организации, в 1967 году – депутатом Совета депутатов трудящихся п. Лесное. В 1968 году после неоднократных повышений по службе, переведен на должность инженера-конструктора. Случалось, что если какой-нибудь участок оказывался без руководителя, Иннокентия Николаевича «ставили замещать». Здесь, в ЦПРМ, вступил в члены Всесоюзного общества изобретателей и рационализаторов (ВОИР). Внес несколько десятков рационализаторских предложений, которые были внедрены в производство.
Отработав положенный срок, в 1968 году, по просьбе отца вернулся в Читу и более 20 лет проработал инженером-конструктором на Читинском ордена «Знак Почета» машиностроительном заводе (ЧМЗ).
Завод производил дизельные и винтовые компрессоры, холодильные машины (которые использовались на морских судах, подводных лодках и даже в мавзолее В.И. Ленина)

Иннокентию Николаевичу выпало модернизировать оборудование, разрабатывать модели деталей и корпусов компрессоров, проектировать электрические печи, фундаменты под новое оборудование. Здесь он снова был на хорошем счету: член технического совета завода, цехового комитета, добровольной народной дружины (ДНД), рационализатор, тех. информатор, старший агитатор цеха, председатель комиссии цеха по шефским связям со средней школой № 40, председатель ревизионной комиссии ВОИР завода, цеховой фотограф, редактор цеховой газеты, комсорг цеха.

В 1969 году женился на Лысых Галине Стефановне, жившей по соседству в коммунальной квартире и имевшей сына Игоря от предыдущего брака. В 1971 году в семье Тимофеевых родился сын Геннадий.
В 1972 году Иннокентий Николаевич поступил в Читинский политехнический институт, однако закончить его не удалось. «Выматывался за день, а вечером – в институт! – вспоминает Иннокентий Николаевич. –Домой приходил, надо домашнее задание делать, и к зачетам готовиться, но еще и домашние дела! Глядь, а время-то три, а то и четыре часа ночи! А надо еще отдохнуть перед работой!».
На третьем курсе из-за больших нагрузок начались проблемы со здоровьем. После лечения в больнице, пришлось оставить институт.
В 1975 году Иннокентий Николаевич получил 2-х комнатную квартиру недалеко от завода. В 1976 вместе с женой Галиной Стефановной приобрели участок земли за городом. Всей семьей «корчевали деревья, возили грунт, засыпали ямы, осушали болото». Когда дача была построена, Иннокентий Николаевич задумал написать картину, однако осуществить это удалось лишь спустя 30 лет, когда, наконец-то, появилось время для творчества. И тогда и много позднее, несмотря на возраст, Иннокентий Николаевич был заядлым дачником. Любил проводить время на даче и с большим удовольствием занимался выращиванием зелени, овощей, ягод.

В конце восьмидесятых стабильная размеренная жизнь Иннокентия Николаевича и его семьи была прервана начавшимися изменениями в стране. Поначалу они носили положительный характер, открывали новые возможности: уйдя в 1987 году с ЧМЗ в частную организацию, Иннокентий Николаевич получил возможность заниматься любимой работой, но за значительно большую зарплату. Однако длилось это недолго. В последующие годы Иннокентию Николаевичу пришлось сменить не одну работу. Но всегда его выручало его трудолюбие и наличие различных профессиональных навыков. Когда в конце 90-х с работой в стране стало совсем туго, он, чтобы прокормить семью, работал сторожем в гаражном кооперативе, электриком, причем сразу в нескольких организациях. Даже выйдя на пенсию в 2003 году, продолжал трудиться до января 2015 года!

Кузнецова И.Г.,

зам. директора ГУК «Учебно-методический центр

культуры и народного творчества Забайкальского края»